Два брата - Страница 49

«А Леночка?» — подкрадывался вопрос.

— Не забудьте же через два дня ко мне, к вечеру, что ли… Лес тягать будем от Смирнихи! — прибавил Лаврентьев, сжимая, по своему обыкновению, руку Николая так крепко, что Николай чуть не присел.

— Ай больно? — простодушно спросил Лаврентьев, гладя своей рукой руку Николая, точно нянька ребенка. — Да, батюшке-то вашему, Ивану Андреевичу, нижайший мой поклон! Очень помог он! Кабы не он, може, генерал и слухать бы не стал Гришку Лаврентьева. Брешет, мол, все Гришка!.. Он и так глаза все пучил на меня! Теперь по крайности кум усмирять не будет… и то ладно! А до Кузьки доберусь!.. Ты не сумневайся, Иваныч!.. Для этого я и к человечку иду. У Кузьки-то все рыло в грязи, как у борова, да и кровь-то на рыле еще не засохла… Мы ее отмоем… дал бы бог до концов до его добраться!..

Он снова пожал руку и пошел в другую сторону.

Николай, улыбаясь, проследил глазами неуклюжую, мешковатую фигуру Лаврентьева и пошел вперед, охваченный мыслями о сделанном предложении. Он шел, опустив слегка голову, и в воображении произнес уже несколько превосходных речей, совершенно уничтожил своего противника, так что Присухин то бледнел, то краснел, и сила этих речей, разумеется, произвела такое впечатление, что суд, несмотря на отсутствие документов, решил дело в пользу его доверителей, — как вдруг чей-то голос сзади назвал его по имени.

Николай повернул голову и увидел перед собой ту самую «легальную грабительницу», которую он только что так назвал в своей мысленной речи. Смирнова была не одна, а с Ниной Сергеевной. Обе они, видимо, обрадовались встрече.

— Знакомых не узнаете? — весело заговорила Надежда Петровна, протягивая руку. — И забыли нас совсем. Это стыдно, Николай Иванович! — ласково упрекнула «легальная грабительница».

— И, во всяком случае, нелюбезно! Обещал приехать и… в воду канул! — прибавила Нина, вся улыбаясь и по-английски пожимая руку молодого человека.

Он взглянул на нее. Она все та же: ослепительная, свежая, белая, улыбающаяся. Тонким ароматом веяло от нее и приятно щекотало нос. Платье, показалось Николаю, сидело на ней как-то особенно шикарно. И вся она была такая изящная, выхоленная, красивая. Он пошел рядом с Ниной.

— Надолго в город? — осведомилась Смирнова.

— Вчера приехали и завтра уезжаем. Отец тут по одному делу.

— А вы от скуки? — усмехнулась Нина.

— А вы, Нина Сергеевна? — переспросил с живостью Николай. — Разве вы уже соскучились в деревне? — значительно прибавил он.

Но Нина, казалось, не поняла намека и ответила:

— От скуки. Мама тоже по делам, так я воспользовалась случаем. Вот по магазинам ходили… Только ничего здесь нет. Дрянь все!

— Так мы вас будем ждать! — снова сказала Надежда Петровна. — Я все-таки рассчитываю на вас с нашей школой… И приезжайте не на день, не на два, а на неделю… Мы послезавтра домой.

— И Алексей Алексеевич без вас соскучился! — вставила Нина. — Бедному не с кем спорить!

— Не с кем?

— Не с кем! Нет достойных противников! — прибавила она тихо и при этом так ядовито улыбнулась, что Николая кольнуло.

Ему было досадно, что она смеется над ним, как над мальчишкой, смеется так небрежно, и в то же время ему была приятна ее болтовня. Говорить с ней было как-то весело и заманчиво. Какая-то раздражительная прелесть насмешки была в ее болтовне. И при этом иногда в ней прорывались такие нотки, что Николай становился в тупик. «Пусть, однако, она не думает, что я ею очень интересуюсь!» — решил вдруг Николай и стал раскланиваться, когда подошли к перекрестку.

— Да вы опять бежать? Или вспомнили о каком-нибудь деле? — спросила Нина.

— Нет, просто нужно сделать один визит! — соврал молодой человек.

— Так смотрите же, до свидания! — повторила Смирнова. — И до скорого.

— Еще, верно, вечером увидимся? — лениво обронила Нина, кивнув головой. — Верно, на бульваре будете? Больше некуда деваться. Посмотрите все здешнее обществе в сборе. Говорят, здесь много хорошеньких!..

— Не знаю. Может быть! — сказал Николай.

Он тогда же решил не идти на бульвар. «Подумает, ради нее пришел!» Но после обеда его одолела такая скука в номере, что он вышел из гостиницы, побродил по улицам и очутился на бульваре.

«Пусть думает, что хочет. Черт с нею!»

XXII

В саду играл хор военной музыки. По аллеям медленно двигалась публика, тихо разговаривая. За столиками кое-где пили чай и пиво. Не слышно было ни смеха, ни громкой речи. Все точно собрались для того, чтобы поскучать на людях и показать наряды. Лица у всех были какие-то натянутые, скучные. Дамы оглядывали костюмы друг друга и бросали завистливые взгляды. Мужчины как-то совсем скучно гуляли. Николай вмешался в толпу и пошел по течению. Он описал несколько кругов вокруг площадки, где играла музыка, испытывая адскую скуку, стал искать Смирновых и не видел их.

— Николай Иванович!

Он обрадовался, услыхав знакомый голос Нины Сергеевны, и торопливо подошел к скамейке, на которой сидела Смирнова с Ниной. Обе они лорнировали проходящих.

— Садитесь-ка, а то вы ходите, как рыцарь печального образа ! — проговорила Нина, указывая на место подле себя. — Видно, очень весело?

— Не особенно.

— Не особенно. Да на вашем лице такое воплощение скуки, что при взгляде на вас невольно делается скучно!.. Давайте-ка вместе смотреть на публику… Что, много красивых лиц?

— Не заметил.

— А вот эта — взгляните! — вступилась Надежда Петровна, указывая едва заметным движением на проходившую молоденькую красивую барыню. — Вы не знаете этой губернской красавицы?